Капитан Роджер стоял на корме, скрестив руки на груди, и пристально следил за всем происходящем на палубе, напевая себе под нос какую-то неприличную песенку. На пассажиров внимания он не обращал. Только матросы иногда поглядывали на Велеену (раньше их капитан, из-за морских суеверий, никогда не брал на борт женщин).

Команда могла много не видеть вокруг себя, занимаясь своим делом. Но капитан Роджер специально занял позицию для наилучшего обзора. Краем глаза он увидел какую-то тень. Не похоже было, чтобы её обладатель был занят делом. Злобно щёлкнув о палубу кнутом (но всё ещё подозревая, что ему, может быть, почудилось) он пошёл разобраться — жутко не любил капитан, как он выражался, "вольношатающихся баклушабойцев».

Ты живешь во мне, не остывая,
Ты сумела стать моей судьбой.
Гордая, высокая, простая,
Что мне делать? Как мне быть с тобой?
По ночам твой легкий стан мне сниться,
Без тебя вокруг такая мгла.
По ошибке ты, моя синица,
Вместо моря сердце подожгла.
Я тебе мое бросаю слово,
Но в ответ не слышу ничего.
И печально прохожу я снова
В трех шагах от счастья своего...

Элек молча продолжал смотреть вдаль.

Увидев парня, который стоял, как неприкаянный, без всякого дела, капитан рассвирепел.
— Ты чо, гулять вышел – далее поток отборных многоэтажных выражений. – Мистер Эндрюс, — это уже «говорилось» (так, что слышали, небось, даже в Ромере) боцману. – дайте ему швабру и пусть драит палубу, тока чоб я видел.

Внимательно посмотрев на эльфа, Велеена проговорила:
- Она должна была быть прекрасной...почему вы не вместе, Элькадар?

Quote (Роджер)

дайте ему швабру и пусть драит палубу, тока чоб я видел.

"- Метите ломом плац, рядовой! - Так метлой же удобнее! - А мне не надо, чтобы удобней, а чтобы ты задолбался!"