А сейчас они валялись в траве на поле, и лениво кусая травинки, наблюдали за облаками.
- Смотри, а это похоже на голову коня, - показывал Илька на одно из облаков.

- Ага. А вон то рядом на горную гряду, - отозвался Сагр.

Они опять замолчали.
- Сагр, а что такое эти облака?

- Пармаран, говорил, что это как туман, только на небе, - ответил ему тот.

- А старая Сагитта, говорила, что облака это как сахарная вата или сладкие взбитые сливки, - ответил, Илька и перевернулся на живот.

- Сагитта глупая деревенская баба и старая сказочница! Вот кто твоя Сагитта! А Пармаран большой учёный. Знаешь, какие к нему дядьки приезжали недавно? Такие серьёзные и все седые как лунь, и говорили они с ним очень учтиво и называли «Мэтр Пармаран», - Саграмор тоже перевернулся на живот.

Илька обратно перевернулся на спину и задумчиво прищурился, глядя на облака.
- Лучше бы это был сладкий крем, - мечтательно произнёс он, - Смотри, сколько его много, было бы.

- Много то много, да высоковато. Не достать. Или ты летать уже научился? – задорно крикнул Сагр и хлестнул Ильку тростинкой.

Илька вскочил и сел напротив Сагра.
- Ты что хлещешься?

- А ты не пересказывай бабьи басни! Пармаран сказал, что облака это туман и точка! – Сагр засмеялся, вскочил на ноги и, стукнув Ильку в плечо, побежал по полю в сторону усадьбы.

- Ты водишь! Я тебя осалил! – крикнул он Ильке на бегу.

Толстенький Илька бросился за ним, на ходу подхватив дорожный мешок.
________________________________________________
продолжение следует...

- Я не ходил, - гнусаво оправдывался мальчишка.

- «Не ходил», - передразнила его матушка, – А у кого все сапоги в грязи и ряске болотной? А? И не чавкай, когда ешь! Вот приедет отец из города, всё ему расскажу! – пообещала она.

- Это мы с Илькой рыбу на пруду хотели поймать для кошки. Я и оступился.

- Опять врёшь и не краснеешь. Точно отцу всё расскажу.

Саграмор молча продолжал, есть суп, прикидывая как бы незаметно стащить, что-нибудь у Феолы, для щенков, которых вывела соседская сучка в бурьяне за часовней. Они с Илькой постоянно подкармливали их. К матушкиному ворчанью он уже привык и знал, что отцу она всё равно ничего не скажет, а грозится только для порядка.

Он доел суп и, болтая ногой под столом, терпеливо ждал, пока Феола накладывала ему гречневую кашу с жареным луком.
- Пармаран сказал, что нам можно целый месяц не приходить на занятия.
- Это ещё почему? Что это за каникулы такие? – удивилась мать.

- К нему какие-то дядьки приехали. Серьёзные такие. Он что-то для них должен сделать, вот и распустил нас.

- А тебе лишь бы не учиться, - вздохнула матушка, - Опять будешь в своих лесах пропадать.

- Я учусь, - опять загнусавил сын.

- Где ж ты учишься? Вот опять по арифметике плохую оценку получил.

- Так это по арифметике, - оправдывался Сагр, - А по истории и географии меня Пармаран похвалил.

- Ну, это я знаю, – удовлетворённо произнесла мать, - А арифметику учить не надо? Собираешься, как твой дядюшка прожить, оболтусом? Дважды два сосчитать не мог!

Сагр насупившись и перестав спорить, запихивал в рот кашу. Что эти женщины смыслят в науках? Бесполезно объяснять, что не лезут ему в голову эти циферки и таблицы. Аж, тоска берёт. То ли дело хрестоматия по истории или по географии! Там, что ни страница, то великие короли, знаменитые путешественники, храбрые воины, заморские страны, легендарные походы и сражения.

А что арифметика? Он что торговать будет или амбарные книги вести? Очень надо! Он будет знаменитым воином, конечно, или путешественником. Будет скитаться по миру в поисках приключений и славы, и прославлять свой род, как его дядя Харнир по материнской линии, по прозвищу Аркуэн, что значит Благородный. А когда будет возвращаться домой, то его будет встречать Яловичка и утирать слёзы счастья, глядя на него, какой он герой.

Хотя нет. Яловичка вредина и он ни за что не возьмёт её в жены. А то она так и будет постоянно его дразнить. Ну, её, в болото! Лучше он возьмёт в жёны Эленку. Она хоть и не такая красивая, как Яловичка, но зато никогда не дразнится и слушает его выдумки, не перебивая и всегда удивляясь, и хлопая своими огромными ресничками. А Яловичка ещё пожалеет о своих насмешках.

Сагрик очень любил этот праздник, который длился десять-двенадцать дней. Его отец всегда бывал на этом празднике, и с раннего детства, брал его с собой. Сам отец раньше тоже участвовал в этих Игрищах. Он был неплохой наземный мечник и иногда даже брал призы.

На гулянье, отец всегда давал Сагру два белендарских геллера. На эти деньги он упивался сладкой шипучкой, досыта ел выпечку и конфеты, катался на каруселях и ходил на балаганные представления.

А ещё он всегда покупал маленькую красную розу. Розы стоили очень дорого, и за один цветок он выкладывал почти геллер. По приезду домой, Сагрик посылал эту розу очередной Даме Сердца, тайно, разумеется. Обычно это была либо Яловичка из Камышовки, дочка местного торфяного барона, либо Элен из Торфяной Ямки, дочка тамошнего барона.

Они с Илькой приближались к городку. Из-за перелеска уже появились шпили и красные черепичные крыши зданий, когда их обогнала карета. Вообще то каретами в Захолустье нечасто пользовались и были они у редких дворян. Скорее, больше для церемоний, чем для повседневного пользования. А эта карета была явно откуда-то издалека, потому что такой не было ни у кого из окрестных баронов и даже у самого сюзерена.

Она пронеслась, подняв столб пыли, и мальчишки некоторое время бежали за ней, пытаясь догнать. Больше всего им нравилось бежать вслепую в пыльном облаке, хотя пыль и забивалась в нос, глаза и рот. Поотстав от неё, они опять перешли на шаг. Вскоре они должны были свернуть, не доходя главных ворот влево и по тропинке углубиться в рощицу за пределами городка. Там находилась библиотека и Гимназия, а сам Храм стоял по другую сторону стены, внутри города.

Они вошли в здание и направились к лестнице ведущей на второй этаж, туда, где находился кабинет Пармарана и ученические классы. Возле кабинета тоже стоял какой-то воин, и он преградил им путь.
- Вы куда, огольцы! – сказал он резким и почти мальчишеским голосом.

- Мы к мэтру Пармарану, - почему-то назвал старика «мэтром» Сагрик, наверное, для солидности, - он нас звал сегодня помочь ему тут в библиотеке.

- Некогда ему будет сегодня копошиться в бумажной рухляди, - заносчиво произнёс молодой солдатик, - шли бы вы домой, огольцы. К мамашам.

- Нет. Нам надо обязательно сказать ему, что мы пришли. Если ему некогда, то пусть он нас сам отпустит, - упрямо сказал мальчик.

Солдат смерил мальчишек взглядом, хмыкнул и сказал:
- Ладно. Стойте здесь, а я доложу ему о прибытии столь важных персон, - подковырнул он и, повернувшись, вошел в кабинет.

Мальчишки ему вслед состроили гадкие рожи, и показали языки.

Через минуту, воин вышел.
- Идите в соседнюю комнату и ждите, - сказал он, - Долго же вам ждать придётся.

Илька с Сагриком прошли в соседний кабинет, и, захлопнув дверь, стали копировать, передразнивая этого молодого солдата. Походку, речь и прочие манеры. Сошлись на том, что он сопливый индюк и принялись копаться на полках, в поисках чего-нибудь почитать.

Через некоторое время Илька заныл, что он хочет есть.
- Вечно ты Илька о животе печешься! – разозлился Сагр, - на вот, возьми. Тут мне Феола навертела туесок. Там картошка, сыр и хлеб с луком. Я хотел это всё щенкам отнести, но видно не судьба им поесть сегодня.

Илька начал с аппетитом чавкать, а Сагрик, поначалу отворачивался, но затем тоже присоединился к товарищу.

Когда с едой было покончено и последние крошки были собраны в ладонь и закинуты в рот, друзья откинулись на стульчиках и начали крутить головами по сторонам.
- А что это к дяде Пармарану, какие-то дядьки важные зачастили? – поинтересовался Илька, - Вот уже, который день не вылезают от него. Что интересно они там делают? Это он из-за них же распустил нас на каникулы.

- А ты думал он простой учитель? – важно ответил Сагрик, - Я уже давно понял, что он не простой. Я у него однажды сидел, и к нему приходила бестия. Самая настоящая!

- Да, ладно! – не поверил Илька, - Прям уж и бестия?

- Бестия, - снисходительно ответил Сагр, - самая настоящая. Я сначала подумал, что это человек какой-то зашел к нему. А потом когда, тот гость снял капюшон, я увидел, что он бестия. У него глаза были как у змеи, как щёлочки, и они, к тому же, светились в полумраке. А еще у него была зеленая кожа, как у болотной лягушки. Нет, даже темнее.

Илька раскрыв рот слушал друга, прикидывая в уме, врёт тот или нет.
- У меня даже мурашки по спине побежали и ладошки вспотели, когда я его увидел, - важничал Саграмор, - Вот такой он страшный был.

Илька почти поверил ему, у него самого пробежал даже неприятный холодок по коже, как вдруг Сагрик засмеялся и закричал:
- Обманули дурака, на четыре кулака, а дурак послушал и лягушку скушал! Я ему хухля из книжки описал, а он поверил! – издевался он, - Книжки надо читать и уроки учить!

Илька надулся.
- Хватит издеваться, умник. Сам, что ли, уроки все учишь? Вот я тебе сейчас врежу, тогда будешь знать, как смеяться!

Сагрик покатывался от смеха, уж больно глупая и испуганная рожа была у Ильки.
- А ты врежь мне, врежь! Я посмотрю, как это у тебя получится!

Илька вскочил и кинулся на товарища с кулаками. Мальчишки кубарем покатились по полу, усердно лягая и пиная, друг дружку. Наконец Илька выдохся и оказался внизу. Саграмор победоносно сел на него верхом и держа его руки над головой, выдохнул ему в лицо:
- Сдаёшься?

Илька несколько раз дёрнулся, но не смог скинуть его с себя.
- Нет, не сдаюсь! – прошипел он, стиснув зубы.

- А я тебе тогда щелбан отвешу! – и Сагрик начал пыхтя освобождать одну руку, а другой удерживать обе руки Ильки, чтобы отвесить тому щелбан. Это и было непростительной оплошностью. Илька извернулся ужом и скинул его с себя. Сагр упал и ударился головой об стул.

- Ну что? Может, теперь ты сдаёшься? - воскликнул, Илька и, схватив метёлку стоявшую в углу, приставил к горлу поверженного насмешника.

- Можешь добить меня, всё равно не сдамся, - Сагр сидел, потирая ушибленный затылок. Шишка росла прямо на глазах.

- Может, уймётесь, наконец, вояки! – прозвучал властный голос, - И поприветствуете, как положено, учителя.

В дверях стоял Пармаран.
- Что опять не поделили?

Мальчишки стояли и громко сопя, стреляли друг на друга злобными взглядами, но молчали.
- Молчите? Ну что ж, это ваше дело, а я вас помирю. Ничто так не примиряет лучше, как совместный труд. Шагом марш в подвал и принесите оттуда сундучок, обитый медной жестью. Он в углу за лестницей стоит.

Взяв ключи, мальчишки поплелись в подвал.

Он сел за большой стол и придвинул к себе раскрытый фолиант и свиток, с которым он начал сверять текст.
- А вы когда-нибудь видели хухлей? – вдруг громко спросил Илька, возясь возле полки с тряпкой.

Учитель оторвался от книг и посмотрел на него.
- А что это тебя так вдруг заинтересовало?

- Да так просто. Захотелось спросить.

Пармаран прищурился и ответил.
- Да. Я бывал в их стране и видел их города. Необычный народец. Очень необычный.

- Они страшные? – опять спросил Илька.

Пармаран улыбнувшись, ответил:
- Ну почему же? Конечно, они отличаются от нас людей, но страшными их не назовёшь. Особенно у них интересные женщины. Несмотря на необычную зеленоватую кожу и кошачьи глаза, они весьма красивы, - старик задумался, - По-своему красивы, – добавил он подумав.

Мальчишки молча вытирали пыль. Наконец Сагр не выдержал:
- Дядя Пармаран, а кто те люди, что к тебе приехали? Чего они от тебя хотят?

Пармаран внимательно посмотрел на него и сказал:
- Любопытство, конечно, не порок, но с расспросами относительно дел вас не касающихся, лучше всегда воздерживаться, молодой человек, – заметив, что мальчик насупился, он смягчился, - Это приехали мои старые знакомые со своими спутниками, а что касается цели их прибытия, я не могу рассказывать.

Пармаран ещё некоторое время сидел за своим большим столом, затем встал, и, поручив им ещё некоторую работу, отправился к себе в кабинет.

Илька пошел домой, а Саграмор хотел выпросить у Пармарана, что-нибудь почитать и вообще пораспрашивать старого учителя о чём-нибудь интересном. Он любил, когда тот рассказывал о далеких странах и неведомых народах. Однако, придя к нему в кабинет, он обнаружил, что там никого нет. Это не смутило мальчика, потому что старый учитель любил его и разрешал находиться здесь, даже в его отсутствие. Он принялся копаться на полках, всё дальше забираясь вглубь лабиринта стеллажей. Наконец, он нашел какую то интересную книгу и присев, рядом с сундуком, стоявшим у стены, принялся её разглядывать.

Прошло некоторое время, как скрипнула дверь и в кабинет вошли двое. Мальчик не видел их, но слышал, как они рассаживались у камина. Он хотел, было окликнуть Пармарана и сообщить, что он здесь, как вдруг разговор, начавшийся между теми, заставил его замолчать.
- Ты звал меня мастер? Что тебе нужно? – раздался гортанный и хриплый голос, похожий на звериный лай, - Последнее время всё труднее приходить к тебе. Наши стали уже что-то подозревать.

- Ты же знаешь Урх, что я не зову тебя без весомой причины, - отвечал ему Пармаран, - Последнее время, ваши активизировались и стали появляться слишком близко от наших земель. Народ беспокоится и уже начинает собираться ополчение для обороны.

Мальчику стало любопытно, и он стал потихоньку подползать под полками ближе, стараясь не шуметь. Он очень хотел посмотреть на собеседника учителя.
- Странно они себя ведут. Не нападают, не грабят. Набеги не совершают. Как будто что-то ищут.

- Вы очень проницательны, мастер, – прохрипел гость, - действительно они ищут. И вовсе не для разведки и грабежей они здесь. Когда-то, некоторое время назад в ваших краях сгинул один молодой шаман. При нём был очень важный для нас ритуальный нож.

Сагрик подполз настолько, что ему было видно собеседника Пармарана, но тот сидел с глубоко надвинутым капюшоном на лицо. Ткань его дорожного плаща была очень грубой. Такую ткань не делали в Захолустье для одежды, а скорее использовали в хозяйственных нуждах.
- Сейчас, подходит время по нашему циклу жертвоприношений, использовать его, но ножа нет, - продолжал рычать гость, - Верховные Шаманы очень обеспокоились этим и поэтому высланы поисковые отряды. Нужно вернуть его обязательно, ибо ради этого они готовы даже на вторжение, а это не нужно ни нам, ни вам. Надо вернуть этот нож и всё утихнет. Что скажешь, мастер?

Гость, наконец, откинул капюшон, и мальчик едва не вскрикнул от неожиданности. Он увидел огромную безобразную голову и торчащие изо рта клыки. Голова его была покрыта скорее шерстью, чем волосами.

Орк! Пармаран беседует с орком!

Мальчик покрылся холодным потом. Как же так? Его любимый учитель, довольно дружелюбно разговаривает с представителем извечно враждебного людям племени, вблизи от столицы! Как же он проник сюда? Куда же смотрела стража?

Воцарилось тягостное молчание, в котором было слышно только тяжёлое сопение орка. Наконец Пармаран начал говорить.
- Сведения, которые ты мне сообщил, друг, очень важны и тревожны.

«О, Торес! Учитель назвал орка «другом»!»

- Мы со своей стороны постараемся найти вашу реликвию и как можно скорее, поскольку, как ты Урх, правильно заметил, нам не нужна ни война, ни даже мелкая стычка с вами. Всё же скажу, что сделать это будет нелегко. Наверное, проще найти иголку в стоге сена, чем нож, даже ритуальный, в Захолустье. Всё же мы сделаем всё, что в наших силах, - Пармаран глубоко вздохнул, - Хотя бы известно вам, приблизительное место, где погиб этот ваш шаман?

- Да, - пророкотал орк, - Мы знаем, что это было на болотах невдалеке от деревень торфодобытчиков. Там их много появилось после последних набегов. Это те, которые находятся невдалеке от этого городка, не далее двадцати вёрст к северу.

- М-да, - сокрушенно промолвил Пармаран, - Круг поисков огромен, но это хотя бы что-то, чем ничего. Ну, думаю, что на этом можно завершать нашу беседу. Тот парень на входе выведет тебя до лесистых болот.

Пармаран и орк встали, и учитель пошёл проводить гостя. Сагрик поспешил выскочить из кабинета и спрятался в соседнем классе. Он затаился за стеллажами и тяжело дышал.

Никогда бы не подумал, что учитель общается с орками. Интересно, с кем ещё он общается? Может быть то, что он сегодня сочинил Ильке про хухля, окажется правдой.

Илька. Ему теперь и не расскажешь про сегодняшнее и не потому, что они поссорились. Просто он не поверит уже и скажет, что Саграмор сочинил это всё.

А что они там говорили, про какой то нож?
_________________________________________________________________________

Окончание первой главы...

Ещё издалека Сагрик увидел стоящую возле их усадьбы повозку своего отца. Он обожал отца и ещё больше всего он любил его возвращения из поездок. Потому что отец всегда привозил какие-нибудь гостинцы и в этот день он обычно бывал ужасно добрый, что даже проказы совершенные в его отсутствие, зачастую сходили с рук.

Сагрик вприпрыжку, предвкушая встречу с отцом, помчался домой.

Дома женщины хлопотали вокруг отца. Феола крутилась у плиты, а подавала блюда сама мать. Отец что-то рассказывал негромко и, судя по озабоченному лицу матери, он рассказывал не последние городские сплетни.
- О-о-о! Сын! – заметил вошедшего мальчика отец, - Ну-ка иди ко мне сюда! Рассказывай, как вёл себя? Как учёба?

- Нормально, пап, - протянул мальчик, косясь на мать.

- «Нормально», - вдруг вступила в разговор матушка, - Не слушается совершенно, озорник! Лазит по болотам, и уроки совсем забросил!

- Я учу, - загундосил Сагрик, - я не лазаю.

Отец, почему очень серьёзно нахмурился и сказал:
- Сынок! Давай с тобой договоримся. В ближайшее время забудь дорогу на болота. Я не говорю тебе совсем не ходить, но в ближайшее время нельзя. Хорошо?

- Хорошо, - проныл сын.

- Ну ладно, сынок. Вот и договорились. Я тебе там сладких леденцов привёз. Сходи, возьми у меня в мешке, - смягчился отец.

- Балуешь его, - проворчала мать, - вот он и не учится. Иди, есть садись! – крикнула она вслед сыну.

Но Саграмора уже и след простыл.

Сагрик сделал вид, что не замечает окрика, и направился к бурьяну.
- Эй, врун, а я всем расскажу про твоё тайное место! Будешь у меня знать, как врать! – вдруг услышал он.

Ох, как же захолодело в груди от таких слов у Сагрика! Такое коварное предательство от близкого друга!
- И будешь, тогда «болотной вонючкой» во веки веков! Понял? – крикнул он в ответ предателю и нырнул в бурьян.

Он сидел на корточках, кормил щенков и размышлял, что надо бы сходить на болото и забрать свои сокровища, а то неровен час, туда Илька со своими новыми дружками пожалует и унесёт всё. Отец, конечно, запретил ходить на болота и он слово ему дал, но кто же предполагал, такое предательство от Ильки. Он ненадолго сбегает. Только сокровища заберёт и тут же обратно. Он не будет там играть, и не будет валяться в поле, любуясь облаками, он только спасет свои сокровища и вернётся!

Щенки смешно тыкались своими мордочками в руки мальчика, но это уже не радовало его. Яркий солнечный день омрачился. Точно так же, как в тот день, когда Яловичка откусив от яблока, которое он ей дал, сморщилась и, отбросив его, презрительно произнесла:
- Фу! Кислое!

И ладно бы никого не было рядом, а то сказала это при всех своих подружках и соседских мальчишках! Вредина!

Саграмор встал и поправил ремень. Он твердо решил идти на болота, и спасать свои драгоценности от предательского Ильки!

Саграмор затаился в траве и лежал не шелохнувшись. Надо же было так нарваться! Лучше бы он сделал крюк через Белую Рощу, а не сокращал путь через поле!

Люди приближались и уже были слышны их голоса.
- Фарик! Сейчас мы ещё один полный обход сделаем и потом отобедаем с тобой. Моя ехидна, там курицу мне завернула в мешок.

Люди, весело смеясь и переговариваясь, прошли почти возле самого Сагрика. Ему даже захотелось спрятаться под землю, когда они оказались рядом. Он весь напрягся и сжался и лишь когда, те прошли мимо, расслабился. Подождав пока они отойдут подальше, он вскочил на ноги и стремглав, как заяц, рванул к ближайшей роще. Лишь вбежав под сень берез, он перевел дух и остановился. Вооружённый отряд ополченцев продолжал идти, как ни в чем не бывало.

Слава Торесу, не заметили!

Теперь надо быть осторожнее. Возможно, что не один отряд здесь ходит. Может быть, что и на болотах кто-нибудь дежурит.

Мальчик не придавал значения тому, что в эти дни число ополчения заметно выросло. Ведь если раньше такой отряд проходил, от силы один раз в день, теперь они могли встретиться каждый час. Он не задавался вопросом, почему так происходит, и что случилось. Ему надо было выручать свои драгоценности.

Так он и шёл, осторожничая и скрываясь от патрульных групп, пока не приблизился к топи. Здесь можно было немного расслабиться.

Топь заворчала и с утробным звуком, выбросила мириады пузырьков на поверхность.

Топь вновь заворчала и где-то недалеко выбросила болотный газ с характерным ей звуком.

Мальчик подошёл к хижине и снова всё осмотрел. Неясная тревога поселилась у него где-то в груди и не отпускала. Он попытался насвистывать беззаботную песенку, но это ему давалось с трудом, и он перестал.

Войдя внутрь хижины, он встал на четвереньки и начал нашаривать под гнилыми досками свой тайник. Всё было на месте. Он принялся поочередно вытаскивать предметы и вдруг услышал, как снаружи щёлкнула ветка. Мальчик вздрогнул и затаился. Ему стало страшно, но выглянуть и посмотреть было выше его сил. Это было ещё страшнее! Он ненадолго прислушался, но ветер не доносил больше никаких звуков, и он принялся вновь за своё дело.

Вот он достал уже почти всё. Оставалась только главная его ценность - старинный кинжал. Мальчик запустил руку в щель и нащупал сверток.

Вдруг снаружи вновь щелкнула ветка! Затем ещё одна! И ещё!

Кто-то приближался к хижине!

Мальчишку охватил холодный парализующий страх. Сердце заколотилось, так как будто готовилось выпрыгнуть из грудной клетки.

Сагрик непослушными руками вытащил сверток с кинжалом и метнулся в дальний угол хижины. Туда где лежала проваленная крыша. Он попытался забиться под неё. Доски не давались.

Наконец он втиснулся под них и затих. Ему было слышно только, как колотится его сердечко. Мальчику даже показалось, что биение сердца раздается над всем болотом. Он старался почти не дышать, отчего перед глазами поплыли круги.

Снаружи раздавались шаги. Спокойные шаги большого и уверенного в себе существа. Хрустели ветки, и слабо вздрагивала земля. Слышно было сопение, как будто существо обнюхивало всё вокруг.

Вдруг снаружи прибавился ещё один звук. Это было похоже на топот огромного количества ног. Хрустели ветки и доносились приглушенные голоса.

Скорее это были даже не голоса, а утробное рычание!

Сагр вспомнил, где он слышал это! В кабинете Пармарана! Такими же звуками разговаривал орк!

Орки!

Мальчику показалось, что от страха он перестал чувствовать своё тело.

Вдруг, чьи то сильные руки схватили его за ногу и выдернули из-под настила, круша его маленьким тельцем гнилые доски и насаждая в него огромное количество заноз и щепок!

Боль пронзила его мозг!

Он повис вниз головой, дергаясь в цепкой лапе орка. Страх настолько охватил всё его маленькое существо, и боль от заноз была так сильна, что он закричал! Закричал пронзительно и долго!

Крик!

Удар!

Боль!

Темнота…

Сколько они бежали, Сагр не смог бы сказать. Наконец какой-то орк что-то прорычал и мальчик полетел с размаху на землю, как мешок и сильно ушиб плечо, об какой-то корень, торчащий из земли.

У орков был привал. Окружающие воины выхватывали кожаные баклаги и бурдюки и жадно принимались пить из них. Тяжело дыша, они перекликались между собой, рыгали и даже гоготали.

Опять прозвучала команда. Все вскочили и бросились бежать дальше. Сагрик вновь потерял сознание.

И так это продолжалось вечность. Мальчик уже всё реже приходил в себя, и эти проблески сознания были всё менее осмысленными. Затем он полностью погрузился в забытье и дальнейшее уже не помнил…

Огромная толпа орков загоготала, оценив удачную шутку второго шамана. Гош - старший шаман, он же старший брат Хоша, рявкнул на них, и те предусмотрительно замолчали. Только один продолжал дурашливо хихикать, за что немедленно и поплатился тремя передними зубами. Свалившись в песок и заливаясь кровью, он скулил и ползая на четвереньках, собирал свои уже ненужные зубы.
- Не твоё дело, что я с ним буду делать! – закричал Гош на младшего брата, - Кто ты такой, чтобы я отчитывался перед тобой? Это мои урукхаши* захватили крысёныша, а значит, я буду с ним делать всё что захочу! Ты мне не указ!

- Отдай его мне! Мне он пригодится, да и откормится пока! – настаивал шаман Хош.

- Зачем он тебе пригодится? Скажи, может и мне тоже пригодится?

- Не твоё дело! – огрызался Хош.

- Ах, не моё дело? Тогда и не получишь ничего! Он мой! – кричал Гош.

- Ладно, - вдруг примирительно сказал Хош, - Давай отойдём и поторгуемся.

- Не хочу я с тобой торговаться! – капризно ответил ему старший брат. Но торговаться пошел.

Долго они стояли за камнем и препирались, наконец, победил Хош, что-то посулив брату и подойдя к пленнику, взвалил его как пёрышко на плечо, двинулся к своему отряду.
- Ну и что? – крикнул ему вслед Гош, - Можешь забрать крысёныша, а награду за найденный нож получу я!

Он пнул ногой скулящего и всё ещё ползающего орка ногой и зашагал по дороге. Нестройная толпа урукхаев двинулась за ним.

Поисковые отряды орков продвигаясь вдоль гор, и не рискуя углубляться в болота, возвращались в свои земли за Ледяными Холмами. Путь предстоял неблизкий.
_________________________________________________________________
* Урукхаши – (орочий) орки-воины

Он чувствовал себя виноватым, за исчезновение Сагрика, его друга, которого он только хотел проучить за враньё и насмешки и ни в коем случае не хотел предавать. И уж тем более он не мог подумать, что из-за его неосторожных слов, Сагрик предпримет поход в Топь для спасения своих сокровищ, в такое опасное время. Он сегодня всё рассказал командиру ополчения и отцу Сагра, которые безуспешно искали его, прочёсывая окрестности, со вчерашнего дня, когда тот исчез.

Отряд ополченцев из пятнадцати человек, включая командира и отца Саграмора, вскочили на коней и погнали их в сторону Ворчащей Топи. Ильку они тоже взяли с собой, чтобы он показал им то самое «тайное место».

Подъехав почти к самой Топи, бойцы, соскочив с коней и оставив одного для охраны, кинулись в лес. Толстенький Илька, запыхаясь, бежал впереди, показывая им путь к хижине. Наконец показалась и она. Бойцы рассыпались и заняли позиции с разных сторон и на разном удалении от строения. К нему же бросились отец и командир отряда.

Следы оставленные орками, когда они захватывали мальчишку были слишком очевидными, даже для неопытного следопыта. Мужчины стояли и смотрели всё то, что происходило здесь, как будто бы читали книгу.

Вот мальчик прятался под рухнувшей крышей, вот подошел сначала один, затем целый отряд орков, вот его схватили и выдернули из-под настила, поранив об доски, а здесь его ударили головой об корягу. Капельки крови, выскочившие из носа мальчика при ударе, уже запеклись на дереве. Направление куда его потащили, было тоже видно чётко.

Отправив Ильку к лошадям, отряд захолустцев бросился в безуспешную погоню.

Пробежав около суток по следам урукхашей, отряд ополчения обнаружил, что они обрываются у подножия гор. Орочий отряд ушел в горы, а камни, как известно, следов не оставляют…

- Стой! – гаркнул Хош, и урукхаши повалились на камни, вытягивая ноги для короткого отдыха. Многие привычно прикладывались к бурдюкам и высасывали живительную влагу.

Хош посмотрел на мальчонку, тот уже не приходил в сознание. У человеческого детёныша начиналась горячка.
- Привал на час! Выставить дозор! – приказал Хош.

Урукхаши удивились такому долгому привалу, но повиновались и даже обрадовались возможности передохнуть. Некоторые свободные от дозора тут же захрапели. Дозорные выползли на скалистые выступы по периметру временного лагеря и замерли.

Хош расстелил свой дорожный плащ грубой ткани и осторожно положил на него мальчишку. Затем достал коробочку со своими шаманскими принадлежностями и принялся действовать над мальчиком. Он смазал мазью, ему ссадину на лбу, результат неловкого оглушения и огромный синяк на плече, результат падения с высоты орочьего роста, затем перевязал ему лоб и плечо повязками, потом принялся вынимать щепки и занозы из его тела, одновременно поливая ранки какой-то шипящей зеленоватой жидкостью из бутылочки. Когда мальчик застонал, он аккуратно приподнял ему голову и влил в рот, укрепляющий и жаропонижающий бальзам, бурого цвета и очень обжигающий на вкус. Мальчик поперхнулся, дёрнулся и затих. Хош наблюдал, как румянец постепенно стал возвращаться на щёки мальчугана. Это его удовлетворило и он, закончив обработку всех его ран, принялся мастерить нечто похожее на огромный рюкзак из своего старого дорожного плаща.

Пока он всё это с заботой проделывал, тайком за его действиями, внимательно наблюдал один из воинов, который прикидывался спящим, но не спал.

Закончив работу, он ещё влил мальчику укрепляющей бурой жидкости, поднял отряд, и аккуратно закрепив раненого в самодельном рюкзаке за спиной, двинулся в дальнейший путь.