Раньше я его не знала. Он был всегда где-то рядом, за углом, за спиной. Мы с ним вместе по лезвию ходили, по хрупким мос-тикам. Мне никогда не было страшно. Он глаза мои руками за-крывал, чтобы я не видела пропасти по обе стороны моста. Мы, наверно, и хорошее что делали, мы оба смеялись, как дети. Только его смеха я тогда не слышала.
А вот помню, шла как-то утром в толпе и почему-то оберну-лась. Я его сразу узнала, а он меня за руку взял. Его рука – надёж-ная, спокойная опора для моих ледяных и нервных пальцев. Мы тогда весь день проболтали, вспоминали что-то, обсуждали. Мне без этой руки его теперь даже на улицу выйти страшно… Но се-годня – можно.
С той поры мы всё вместе делали. Вместе падали и смиря-лись, вместе раскалялись до бешенства. Научились, как заставить Землю вертеться юлой, как тихо и незаметно уходить (как раз это мне сегодня пригодилось). Он помог мне выстоять, не отречься, не забыть клятв.
Он тысячи раз спасал меня, но всё неохотнее с каждым ра-зом. Он, возможно, страховать меня устал. Объявляю сегодня вы-ходной. Мы ведь опять под утро явились, он мне волосы расчесал, подождал, пока я засну, налил на завтра полный чайник прозрач-ной воды и тоже лёг. Он спит прямо так – в крыльях, только часы снимает. На часы он смотреть не любит, редко так смотрит и гру-стнеет. Конечно, я не заснула – притворялась. Тихо собралась и незаметно вышла из дома.
День сегодня солнечный и ветреный, пойду, куда глаза гля-дят, куда облака летят. Пойду по ветру к солнцу в гости, давно с этим светилом поболтать хотела. Выше, туда, где глаза от света видят лучше, выше, где дышится легче. Если бы он был здесь, не дал бы полетать мне спокойно, поймал бы как бабочку сачком.
Приду домой, растолкаю в бока Хранителя, поставлю на огонь чайник, им приготовленный и извинюсь за побег.

Странный вид, туманный взгляд,
Все в жизни повторяется.
Земля взорвется - так считается.
Однажды, на Земле родился свет.
Люди спорят: правда, или нет?
Но догадка есть – ничто не вечно.
Не бывает что-то бесконечно.
Очень жаль, ведь есть любовь и счастье.
Солнца свет, дождей ненастье.
Есть здесь чистый воздух и вода,
Но все исчезнет, вопрос лишь в том: когда?
И что же делать, если есть, и если вдруг не станет,
Давно боятся люди, что Армагеддон настанет.
Но как ни страшно, пусть до дрожи пробивает,
Время вечно, оно нас убивает.
И ночью снится жуткий день,
Вместо солнца взошла тень.
И вот, в мольбе склонились люди, умирают,
Но злостный крах их покарает.
И в кульминации момент во тьме раздастся смех,
Антихристу все можно, он свершает грех.
Странный вид, туманный взгляд,
И миллионы лет подряд
Все в жизни повторяется,
Земля взрывалась, и не раз, так считается…

За каймой нескончаемых гор,
За слепой пеленою времен
Не смолкает Гондорский горн –
Призывной отважных племен.
И на зов стекался народ,
Как стекались ручьи Андуина,
Чтобы биться у Черных Ворот,
Чтоб уйти, и оставить руины.
Чтоб, как светоч, блистала Луна,
Освещая пути тех Героев,
Чтоб низверглась вражья стена,
Чтоб спастись серебрящимся Морем.
Чтоб сверкали в лунной ночи,
Как спасительный свет Нимродэли,
Напоенные гневом мечи,
Чтобы орды Врага поредели.
Чтобы помнились Их имена,
Чтобы песни в Их чести слагались,
Чтоб горды были их племена,
Чтоб на сердце они полагались…

Он с постели встает и со стоном,
Опираясь на угол скамьи,
Убивает в слезах том за томом
Дневники и раздумья свои.

Почему? За обиды какие?
Что дало ему Слово за труд?!
Комнатушку, где стены худые?
Страх что книгу прочтут и убьют?

За пророчество, веру и правду
Мир давно перестали хвалить.
Может, скажут: «Вранье!» - ну и ладно,
Время сможет и нас рассудить.

Он в душе – патриарх седовласый,
Но одет в старый, рваный халат.
В книге слово его громогласно,
В жизни голос его тих и слаб.

Слаб настолько, что глупый чиновник,
Кто не может два слова связать
Сто рублей за стихи «Злопоклонник»
Смог цензурой с поэта взыскать.

И в чертях он увидел Сенат,
И царя при рогах и копытах.
Знал чиновник: «Поэт этот прав».
Но, держал это в мыслях сокрытых.

Вот остался последний листок.
Там новелла про духов морей.
Эльвиора – живой ветерок,
В ней поет про несчастных людей.

Как права ты, бессмертна дева,
Что сказала: « Умрут все они.
Только редкое, редкое дело
Зажигает живые огни».

И один из огней – это Слово,
Но живое, из крепких слогов,
А не то, что сегодня в оковах
Перестало нести свет Богов.

Здесь полотна – второе огниво;
В цепь смыкает их скрипки струна.
И старик в полутьме боязливо
Шепчет: « Ты мой свидетель, Луна,

Ведь я мог бы оставить все это
И уйти в мир покоя один,
Любоваться Словами из света…
Для потомков бы стал Палладин

И Искусник высокого слова.
Только это все был бы обман.
Вспоминаю я снова и снова
Мертвых слов огневой океан.

Сотни лет мы бросаем их в кучу
Рядом с мусором, грязью, песком…
Может, стало б немного получше,
Если б вспомнили люди о том,

Что Бог Словом создал нашу землю,
Отделили вечный мрак ото дня.
И мой дух Его голосу внемлет,
Подчиняюсь Его воле я.

Я мальчишкой увидел дракона.
Бог мне сердце ожег и с тех пор
Знаю где, опасаясь закона
И моля о прощении, спит вор.

Да, Всевышний, мы очень устали,
Отдохнуть просто времени нет.
И прости, что так редко взывали,
И так редко просили совет.

Да, Всевышний, тебе подчиняясь,
Я убил все что создал за жизнь.
А ведь мог бы, всемирно прославясь,
Сквозь века поучать: «Слово – Мысль».

Так зачем же ты делаешь это?
Тебе кажется, я столь силен,
Чтобы, будучи бедным поэтом,
Молча встать пред Священным Огнем?

Слишком много я видел и слышал,
Слишком много ты тайн мне открыл.
И чтоб людям прок с этого вышел,
Кое-что я и в книги вносил.

Говоришь, что напрасно я плачу?
Что писать я смогу за чертой?
Но пойми, очень трудно иначе…
Ну хоть эту новеллу раскрой

Для моей подрастающей внучки!
Для детей, они верят в Добро!
Я прошу, пусть хоть малые ручки
Сохранят откровенья перо.

Вот теперь я могу уйти с миром.
Буду звуки слагать в Твою честь.
Эльвиора останется ж с ними,
Чтобы детям новеллу прочесть»

Он вздохнул и осел рядом с печью,
Из руки выпал мятый листок,
Опустил исхудалые плечи…
И в каморку вошел паренек.

Как во сне поднял с пола листочек
И отнес его младшей сестре.
Витиеватый готический почерк.
Он расскажет о правде тебе.

«Жизнь прошла стороной», - любят повторять про себя неудачники. Счастье показалось на миг, но тут же растворилось в будничных и промозглых днях бытия. Мечты остались нереализованными, мир потерял прежнюю красочность и волшебство. Зачем тогда влачить блеклое существование на этом свете, где никто нас не поймет и не оценит по достоинству. Не лучше ли погаснуть как та далекая, манящая своей неповторимостью и неизведанностью, звезда, оставив память о себе ярким свечением на долгие-долгие столетья!
Но задумывались ли мы, кто виноват в наших поражениях и промахах? Друзья? Родители? А может быть сам злой рок оклеймил нас грубой меткой несчастливца?
Да, наверное, потому мы смирились и пресекаем любые попытки исправить отнюдь не блестящее положение. Легче обвинить окружающих, но только не себя. Как можно проникнуться правдой и тем самым оскорбить самого дорогого и любимого человека в том, что упущен шанс все изменить, разорвать в клочья старую хромую жизнь и начать все с начала!
Как часто мы закрываем глаза на то, что судьба посылает нам особые знаки, каждый миг открываются новые возможности и перспективы.
Стоит просто рискнуть, перебороть страх отчаяния, вероятных потерь и очнуться от старого болезненного сна, с желанием жить в реальном мире. Именно в реальном, поскольку, закрываясь в своем мнимом одиночестве, мы как ни странно пребываем в заблуждении и странных, гнетущих фантазиях.
Чем раньше придет осознание простой истины в том, что именно МЫ несем полную ответственность за свою жизнь, тем скорее будут достигнуты благополучие, успех и появится внутренняя сила.